Без обручальных колец. Пара из Рожковки отметила бриллиантовую свадьбу

Вся их жизнь – в Рожковке, где родились, крестились, женились. Ольга Ивановна и Виталий Григорьевич Саевичи уже 60 лет вместе. Их жизнь была наполнена тяжелым сельским трудом. Они не раз были героями документальных сюжетов об известных событиях в Рожковке в 1942-м.

Дети войны. Но из двоих супругов помнит ее Виталий Григорьевич, которому в то время было 8 лет. Ольга же только родилась в сентяб­ре 1942-го. Да, это та самая Ольга Саевич, что появилась на свет в тот день, когда ее мать вместе с односельчанами стояла на краю расстрельной ямы…

Чудо спасения

Карательный отряд, как рассказывала потом мама подросшей Ольге, появился ут­ром 28 сентября в Рожковке (эту лесную деревню немецкая спецслужба считала «явным бандитским гнездом»). Из соседних деревень пригнали подводы, у возчиков были белые повязки на рукавах, чтобы не перепутать с рожковцами. Всех построили семьями. Отправили мужчин копать яму. Фашисты с немецкой педантичностью начали сор­тировать собранных на улице сельчан на группы.

Молодежь увезли в Беловеж, чтобы оттуда направить на работу в Германию; детей, с трудом оторванных от матерей, на подводах повезли в Дмитровичи, где люди разобрали их по своих хатах. Виталий Саевич оказался в доме дмитровичского священника.

Тогда же двоих детей отобрали и у матери еще не родившейся Ольги. Ее брат и сестра – 5-и и 2-х лет – хватали мать за подол и громко плакали, и лишь немецкая нагайка, которой фашист прошелся по спине беременной, заставила ее оторвать детей от себя. Как Мария не родила у той ямы, куда для расстрела согнали оставшихся жителей Рожковки, – тайна природы, тем более что схватки начались у нее еще утром, и к расстрельной яме ее уже вели под руки…

Измученные ожиданием смерти, рожковцы не сразу поверили в свое спасение, когда случилось чудо: немецкому офицеру, летевшему в легкокрылом самолете над Рожковкой, явилась в небе Божья Матерь, попросив его спасти невинных. И он действительно просил остановить казнь более 200 человек, а через пару часов вернулся из Беловежи с приказом о помиловании.

Когда стало ясно, что расстрела не будет и их отпус­кают домой, многие от ямы сразу поспешили в Дмит­ровичи за своими детьми, но там уже знали о спасении людей, и дети сами бежали навстречу родителям.

Домой обессиленную Марию уже почти принесли на руках и, едва перес­тупив порог, она начала рожать… Тот жуткий день в истории Рожковки завершился рождением младенца. Это был как будто символ торжест­ва жизни над смертью.

«О, как трудились мы!..»

Многое знает о тех событиях дочка Ольги Ивановны – Раиса Витальевна, биб­лиотекарь Беловежской СШ. Немало помнит из рассказов своей бабушки Марии, стоявшей у края смертной ямы, нет-нет да и вспоминали об этом с матерью.

Чем больше лет родителям, тем чаще Раиса бывает у них. Отцу уже 87, маме – 79, но держатся бод­рячком. Она много лет работала телятницей в совхозе (сначала это был «Беловежский», а когда это название понадобилось для нового совхоза-комбината, он стал «Первомайским»); ручного труда было так много, что и Раиса с братом после школы бегали на ферму помогать матери носить вязками сено, солому из хранилища в телятник, разнести свеклу и картошку, сгрузить с подводы фляги с молоком для телят. Отец был занят в совхозной стройбригаде, а затем в лесничестве.

– Благодаря этому каждое лето мы имели сенокос на лесных опушках возле Рожковки и за Осинниками, – вспоминает Раиса Витальевна. – Ведь на подворье 3-4 коровы, наши кормилицы. Масло, сыр, творог были каждый день на столе, молоко сдавали в колхоз. Работали не покладая рук. Если не удавалось скосить травы с помощью трактора, то отцу на подмогу шла мать – они косили вдвоем, когда она приходила с фермы. Мы с младшим братом, который теперь живет в Берестовице, пол-лета на сенокосе работали с граблями. Здорово выручал мотоцикл «Днепр» с коляской – наш транспорт. А еще нас ждал гектар свеклы в поле, непременные две прополки и уборка ее осенью… А еще картошка на сотках в полгектара и больше. Помощницей нам была лишь лошадь с плугом. Но выкопать бульбу всегда старались до 28 сентября: это не только памятный день рождения моей мамы – Ольги Ивановны, но и я тоже родилась в этот же день через 20 лет. Еще один семейный жизнеутверждающий символ.

Обручальных колец-то и не было

Неслучайными Раиса Витальевна считает и такие совпадения: ее будущая мать в 14 лет уехала на заработки в Одессу, где жила сест­ра, но вернулась в Рожковку, а будущий отец в юнос­ти уезжал на работу в Алтайский край, где были его брат и сестра, и тоже вернулся домой. Жили почти по соседству, без секретов. Подружились. Предсвадебные симпатии длились два года. Ольге было 19, а Виталию 27, когда осенью 1961-го, перед Филипповским пос­том, расписались в Дмит­ровичах. Правда, обручальными кольцами не обменивались – их просто не бы­ло.

Скромное застолье соб­рали уже после поста, в январе. Жили с родителями, но начали строить свой дом – тоже рядом с ними. Они и сегодня живут в этом до­ме, где выросли их дети. Бабушки и дедушки всегда были рядом с ними – о декретном отпуске тогда и не мечтали…

Много позже взрослые дети предлагали им купить золотые кольца, но супруги отказались: не в золоте счастье. Узы счастливого брака стали золотыми нитями духовного родства. Раиса говорит, что никогда не слышали они с братом, чтобы родители ругались.

– За лидерство никто не боролся, но мама всегда умела как-то незаметно направить разговор и дело в нужное ей русло. Смотришь, уже и пристройка к сарайчику появилась, против которой отец еще недавно был; на покупку морозильника долго не соглашался, но ма­ма постепенно, без споров и криков, подвела его к этому – и он доволен.

Хранители памяти

На семейную беседу по случаю бриллиантовой свадьбы Саевичей смогли приехать не все родственники, но торжество получилось очень душевным. Было много цветов, воспоминаний, тепла и света в глазах и словах, пожеланий многих лет и фото на память у дома. Бы­ло и волшебное «Горько!»

Да, не было бриллиантов среди подарков – ими стали прожитые вместе го­ды в согласии, труде и верности. А самая дорогая ог­ранка – умные и красивые дети, внуки, правнуки.

Ольга Ивановна и теперь не пропускает ни одной службы в Рожковском храме. Рада, что родная деревня молодеет, что почти не осталось здесь пустых домов, – людям нравятся это намоленное место, храм с почитаемой иконой Спасительницы, рядом красивый лес…

Супруги Саевичи – последние из рожковцев, кто испытал на себе (Ольга – еще не родившись) ужас фашизма. И самое главное их пожелание потомкам – мир. В стране, в семье, в душе.

Галина НОВИК, kamenec.by

Фото из семейного альбома Саевичей